Приехав в Киев со спектаклем "Сирано де Бержерак", знаменитый актер рассказал нам, как изобретает грим для своих персонажей, как Табаков отпускает его "на левые роли", о своем "Хулигане", и отчего плачет на постановках Сергея его отец. Также Безруков поведал о своей "черном человеке", который по его мнению есть у каждого.
- Сергей, в последнее время вы являете миру талант за талантом. Кроме того, что вы актер, стали продюсером, пишете песни, вы, оказывается, для своего героя Сирано сами изобрели очень интересный грим?
- Делаю-то я его не сам, в спектакле "Сирано де Бержерак" мне с этим помогают управляться гримеры… Но то, что я еще со студенческой поры, со школы-студии МХАТ, пробовал экспериментировать с внешним обликом своих героев – это правда. Мне как молодому начинающему актеру было важно что-то во внешности поменять. Я, помнится, на уроках грима испробовал "на прочность" гуммоз (это материал наподобие пластилина, который применяется для того, чтобы, допустим, делать носы или еще как-то корректировать части лица) и так, и эдак. Лепил и горбинки, и курносые носы, а еще, поскольку очень любил рисовать, как художник создавал себе тенями, например, шишки какие-то, уменьшал подбородок… С лицом с театре можно делать все, что угодно.
Играть с одним лицом бывает очень скучно. Ведь есть "спокойные" герои, и надо их как-то разнообразить. А вот Сирано – он характерный, хотя и романтический герой: у него был действительно уродливый нос, который нужно было сделать не смешным, а натуральным. Да, он уродлив, но, как говорят наши зрители, об его уродстве забываешь уже через 15 минут, настолько он берет своими душевными качествами. К слову, режиссер предлагал: "Может, давай уже без грима
играть", – мол, все равно потом ни для кого не имеет значения, красив Сирано или нет. Но я не согласился, потому что важно, чтобы зритель сначала все же полюбил урода за его внутренние качества, а потом уже сам сбросил его некрасивость со счетов.
- Насколько я знаю, де Бержерак – это реальный персонаж…
- Да, живший в 17 веке. Он был поэт, философ, астроном,
музыкант. К сожалению, после него остались лишь некоторые философские статьи, причем небольшие, а как о поэте о нем можно судить только по эп
играммам. И у него была уникальная биография, ведь в этой пьесе история немножко придуманная, хотя во многом я старался походить на реального персонажа. Даже нос, который я придумал, совпадает с теми литографиями, которые сохранились до наших дней. Я угадал, что у него был шрам на носу. Сирано - настоящий воин! Он молод, азартен, и этот шрам говорит о том, что он боец, прекрасный фехтовальщик, дуэлянт.
- Но едва ли литографии способны были передать ссадину на носу… Откуда вы узнали, что не ошиблись?
- Сохранились описания внешности Сирано его современниками. Есть воспоминания друга - Анри Ле Бре. Еще для нас важно было суметь передать жанр героической комедии, как определил его сам автор Эдмон Ростан. Мы долго думали, как совместить эти несовместимые вещи, и создали трагифарс, где есть все, от гомерического смеха до слез в финале: зритель, от души посмеявшись, ближе к концу начинает переживать за наших героев, и плачет, когда герой умирает. А какой здесь текст! Нам бы всем в жизни любить так, как любят эти герои, и говорить так, как они говорят… Каким прекрасным языком говорит Сирано, когда признается в любви Роксане! Понятно, он говорит это не от своего имени, а как бы от имени Кристиана, но это он признается ей в любви.
- Сергей, вы сработались с Санкт-Петербургским театром, а ведь вы актер Табакерки… Олег Табаков не возражает против вашей маленькой "измены"?
- Нет-нет, у меня в театре очень хорошие взаимоотношения. А когда "Арт-Питер" предложил мне роль Сирано – как тут отказаться? Да такие роли, может быть, раз в жизни даются! Если честно, я прежде о ней и не мечтал, не думал, что сыграю когда-нибудь этого персонажа. Потому, когда мне предложили роль Сирано, я еще раз перечел пьесу и понял, что это мое, я хочу сыграть это. И в театре я просто попросил, чтобы мне дали возможность порепетировать в Питере. Меня освободили и от премьерных ролей в Табакерке, и от репетиций, - Табаков дал мне сыграть "на стороне".
- У многих зрителей выработался стереотип, что к антрепризам актеры часто относятся легкомысленно…
- Антреприза антрепризе – рознь! Есть спектакль, а есть некая постановка, сделанная специально для того, чтобы по
кататься по
городам и собрать определенное количество денег – это так называемый чес. Для меня это неприемлемо. Из-за подобных постановок у многих и сложилось такое отрицательное отношение к антрепризе. А наш "Сирано де Бержерак" - это именно спектакль, для которого специально построены декорации, пошиты костюмы, специально для него композитором написана
музыка, а на сцене, к слову, задействовано около 30 актеров. То есть, это огромная работа. И, как нам уже признавались, этот спектакль достоин того, чтобы быть представленным в столице, на сцене любого государственного театра.
- Правда ли, что финал в "Сирано…" вы придумали сами, и что идея столь трагической развязки к вам пришла после смерти Александра Абдулова?
- Да, это произошло как раз после смерти Александра Гавриловича. Под впечатлением от его взаимоотношений с желтой прессой. Мы долго решали, как выстроить финал спектакля, и в конце концов мне приснилась эта сцена. Сирано одарен, он гениален, и за это его ненавидят. У нас в спектакле есть образ газетных страниц, листков, которыми бьют главного героя и забивают его до смерти. В конце он говорит: "Пришли мои враги, позвольте вас представить, они мне дороги как память: ложь, зависть, лицемерие…". Мы показываем отношения художника и прессы, которая может залезать во все щели, которая отравляет жизнь известному человеку. А ведь существует еще и критика, которая порой абсолютно неоправданно и бестактно уничтожает того, кто творит...
- Вы так говорите – неужели и вы испытали подобную травлю критики?
- Я не о себе говорю, но на моих глазах подобное происходило. Был замечательный режиссер Алексей Сахаров, снявший "Барышню-крестьянку". А потом он снял мюзикл "На бойком месте". Там, кстати, Коля Расторгуев сыграл купца, и на этой картине мы с ним познакомились (я
играл Непутевого), и до сих пор сотрудничаем (например, Расторгуев с Безруковым и Дюжевым исполнили саундтрек к
фильму, недавно вышедшему на экраны - "Каникулы строгого режима" - Авт.). Картина получилась яркая, замечательная, но на нее обрушилось такое количество ненависти и злобы со стороны прессы, что у Сахарова не выдержало сердце... Так что это реально, когда журналисты могут уничтожать личность…
- Вскоре вы приедете к нам еще с одной постановкой, вашим детищем – моно-спектаклем "Хулиган" о Сергее Есенине…
- Да, если быть точнее, сначала появился диск "Хулиган" со стихами Есенина и моими песнями на его стихи, которые объединены в единую
музыкально-поэтическую композицию. Вышел диск, и мне так не хотелось проводить презентацию в виде обыкновенной автограф-сессии… И вот потому мы решили, - опять же, в Питере, в театре Комиссаржевской, - сделать целый концерт. На сцене - живой ансамбль "Remolino", актеры из питерских театров специально с хореографом сделали интересные танцевальные композиции. За спиной – большой экран, на котором идут видеоинсталляции, кадры, хроника. И получился для презентации целый спектакль. А потом продюсер Сергей Скоморохов предложил – мол, почему бы не сделать из этого моноспектакль? Я усовершенствовал свои режиссерские придумки, и вот – вскоре приеду с этой работой к вам.
Кстати, 3 октября, в день рождения Есенина, у меня был большой концерт в Филармонии, в Зале им. Чайковского. С оркестром народных
инструментов им. Осипова, где 50
инструментов, ансамблем "Талица" - они поют на восемь голосов. Для меня было важно, например, чтобы, когда я читаю фрагменты из "Персидских мотивов",
играл дудук (армянский
инструмент такой). И в это время на экране шла хроника, - Сергей Есенин в Баку, где он и написал "Персидские мотивы". Атмосфера получилась очень академическая… Как сказала Светлана Петровна Есенина, племянница поэта, с которой я дружен, - а она видела и моего "Хулигана", и этот концерт, который я назвал "Сергей Есенин. Исповедь", - ей больше понравился первый. Мол, та версия действительно хулиганская. Поэт же был взрывной, а тут получился более сдержанный. Концертный зал обязывает, диктует более сдержанный стиль, и если в спектакле я
играю Есенина, общаюсь с залом, то тут все было иначе.
- У вас, как у Есенина, есть свой "Черный человек"?
- Думаю, он есть у каждого. Это же та самая совесть… Существует второе я, которое не позволяет тебе поступать так или иначе. У Есенина это тот дьявол, который сидит внутри, но который все-таки говорит правду, хотя ее очень неприятно
слушать. Он докапывается до самой болезненной истории. Каждый из нас хочет забыть то, от чего давно отказался. Но ведь это было, и не спрячешься. Черный человек – он как провокатор, влезает и извлекает наружу все то, что хочешь забыть. Но у Есенина все
гораздо сложнее, потому что его изнанка - та, что живет в обществе, и врет, и лицемерит. Что касается меня, то, думаю, я сейчас в ладах со своей собственной душой, к счастью. Но что касается внутреннего голоса, каких-то сомнений, нетерпений сердца, самоедства, - это есть, конечно. И если не станет вот этого голоса, то как художник я буду закончен.
- Вы сами верите в то, что Есенин не покончил жизнь самоубийством, а был убит людьми Троцкого?
- Конечно. Только так.
- Как ваш отец, который, знаю, в вас с детства развивал актерские способности и к Есенину-то вас приобщил, научил вас читать стихи, оценивает ваши последние работы?
- Очень хорошо. Он был на "Хулигане", на "Исповеди", для него это все очень трепетно. Для него Есенин – тема всей жизни. И когда он приходит на мои постановки об этом человеке, то для него это как в храм прийти. Я вижу его в зале - он каждый раз со мной вместе все это проигрывает, проживает. Я вижу, как он плачет в зале, и спрашиваю: "Батя, неужели для тебя это настолько трудно?" А он говорит: "Да ты не понимаешь, в этом для меня какое-то счастье внутреннее – и отцовское, и счастье учителя, мастера, который воспитал артиста".
Сергей Безруков родился 18 октября 1973, в Москве (Россия). С детства развивал актерский талант в сыне его отец - актер и режиссер Виталий Безруков. Окончив в 1994-м Школу-студию МХАТ, работает под руководством Олега Табакова. После "Бригады" недостатка в ролях Сергей не испытывает, он - один из самых высокооплачиваемых актеров СНГ. Женат на актрисе Ирине Безруковой. Сейчас актер режиссирует театральные постановки (кроме "Хулигана", с которым приедет в Киев 18-19 ноября, он ставил академическую постановку "Сергей Есенин. Исповедь"), а недавно взялся в качестве не только актера, но и продюсера за "Самую реальную сказку".
